Вплоть до декабря 1941 года нормы выдачи снижались несколько раз, пока не дошли до трагической отметки - сто двадцать пять блокадных грамм. Именно в это время у ленинградцев, которые делили крошечный кусочек на несколько, а то и на десятки частей, чтобы растянуть его на целый день, сформировалось отношение к хлебу как к священному продукту, ценному до последней крошки.










"Людям хотелось именно хлеба. Они, конечно, думали о всяких разносолах, но хлеб им просто снился, чудился. Это было главное богатство. Кусочек, который они получали в булочной, прятали, сосали по чуть-чуть, они его резали на маленькие кусочки, делили его на весь день. Вы представляете, какое это было психологическое напряжение — этим куском хлеба распорядиться так, чтобы дожить до завтра, чтобы голод не так чувствовался, хотя голод был постоянный. Поэтому для них хлеб — нечто священное. Во всех блокадных дневниках, воспоминаниях — везде пишется о хлебе как о чем-то единственном, неповторимом, самом важном. На фоне этого голода хлеб оказался главной ценностью", — говорит ученый секретарь Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда, кандидат исторических наук Надежда Бринюк.

Доставить хлеб в магазины было отдельной проблемой. Грузовой автотранспорт был мобилизован для нужд фронта, трамваи, которые поначалу использовались для развоза продуктов в магазины, к зиме встали из-за перебоев с электричеством (трамвайное движение восстановили только весной 1942 года).
Остался единственный выход: перевозить продукты на тележках, а когда установился снежный покров — на санках. В такую повозку, вес которой с поклажей составлял 200−300 кг, впрягались три-четыре человека. Бывали случаи, когда на перевозчиков продуктов нападали грабители, похищавшие хлеб. Магазины тоже нередко подвергались нападениям преступных групп. Подобные преступления совершали и просто голодные горожане. Подростки и взрослые, мужчины и женщины в магазинах выхватывали хлеб у покупателей и чаще всего сразу заталкивали в рот, несмотря на крики в их адрес и удары со стороны очереди. Воровство хлеба вызывало ярость и ненависть очевидцев.
Немало примеров и того, как люди шли на жертвы ради совершенно незнакомых им людей. Девушек-военнослужащих задействовали при разгрузке хлеба на железной дороге на станции. Во время разгрузки по путям ходили часовые и следили, чтобы никто не подходил к вагонам. Но когда они отворачивались, голодные подростки, походившие на маленьких старичков, прошмыгивали под вагоны. "Тетенька, хоть крошечку!" — молили они. Девушки переглядывались между собой: "Чья очередь?" И из рук кого-то из них как бы случайно выпадал хлеб. Тут же его подхватывали ребята и убегали со всех ног. Цена такого поступка стоила девчатам десяти суток ареста — и они по очереди добровольно шли на эти нарушения во имя спасения чьей-то жизни.